Внешне Люцин излучал доброжелательность и участие. Да-да, конечно, как пожелаете, с вашего позволения. Кому же, как не ему, здесь еще можно доверять. И не корыстные цели им двигают, а исключительно любознательность и любовь к неизведанному. Эмпатия же ловила его нетерпение, раздражение от необходимости играть этот спектакль и полное равнодушие ко мне. Я еще немного повздыхала и пусть нехотя, но все же позволила барону внимательнее осмотреть ящик.

К моему удивлению, тот действительно не терял времени даром. Во-первых, мужчина принес с собой фотоаппарат и сделал снимки лаорских надписей — тех, что мы с Сорби добавляли: туманные мистические фразы о предсказаниях, древних артефактах, избранных людях и прочая чушь. В общем, барону понравится, если сумеет перевести. Во-вторых, Люцин ненадолго вышел и привел незнакомого мне мужчину, затем по-хозяйски бросил в сундук принесенную с собой золотую брошь и, не открывая его, спросил гостя, не чувствует ли тот каких-либо магических возмущений. Последний задумчиво почесал затылок, просканировал пространство, честно подтвердил, что магией возле ящика и не пахнет (хорошая штука — свойство Дара), и с нашего позволения удалился. После его ухода Люцин вытащил свою брошь вместе с созданным дубликатом и тоже поспешно попрощался, на ходу напомнив о предстоящем сегодня бале.

Днем я нашла действующий в городе телепорт и отправилась в Марион. Барон бароном, а лично воевать еще и с криминальными элементами я не собиралась. Поэтому сочла нужным просто донести до сведения приемной матери информацию о развернувшейся в Алеарской провинции наркоторговле и попросить ее разобраться с этими ребятами — естественно, после того как я закончу с бароном. Заодно хотелось и просто так поболтать — убедиться, что с Бертой все в порядке, она ведь тоже невесть где пропадала, похвастаться личной жизнью. Правда, учитывая, с кем она провела последние три недели, наверное, ничего нового я ей не сообщу. Уверена, она уже вытянула все, что хотела, из Сорби.

Заодно попыталась закинуть удочку насчет того, чем они с Джеком и Киром занимались, но, как и предполагалось, меня постигло фиаско. Берта лишь приподняла изящно бровь, насмешливо глядя на меня, и ответила вопросом на вопрос:

— Неужели ты веришь, что отвечу?

Мне осталось лишь пожать плечами — мало ли, иногда и чудеса случаются.

Вернувшись в Алеару и отдохнув до вечера, я отправилась блистать на бал. Мероприятие ничем не отличалось от виденного мной ранее — те же музыканты, еда, публика. Изрядно поднадоевший мне барон не отпускал от себя ни на секунду, отпугивая потенциальных ухажеров, так что и потанцевать не с кем оказалось. Я надеялась на появление Джека, но вынуждена была разочароваться. Глава Тайного отдела, похоже, действительно был сильно занят. В общем, проскучав половину вечера, я пожаловалась на головную боль и попросила подать мне карету. Его милость, в свою очередь сославшись на обязанности хозяина дома и ожидание каких-то высоких гостей, огорченно сообщил, что не сможет проводить меня лично, и принес массу извинений, затянувшихся минут на десять.

Зато в номере меня ожидал… погром. Все, что можно было вытряхнуть, вывалить или перевернуть, было соответственно вытряхнуто, вывалено и перевернуто. Я лишь криво усмехнулась. Нечестная игра — тоже игра, просто у соперника могут быть свои правила. Но столь неаккуратная работа уважения не вызывала. Зачем создавать подобный бардак и рыться абсолютно везде? Можно подумать, сундук поместился бы в косметичке или пакете с бельем. Чтобы списать все на случайных воров? Тем более глупо, учитывая, что ничего в итоге не украдено. К счастью, появление «гостей» не оказалось для нас неожиданным, поэтому сундук, конечно, перепрятали еще утром, все ценное сдали в сейф отеля, а горничную отправили в другой номер.

Я, само собой, устроила администрации отеля небольшой скандал, в результате которого вся прислуга была поднята на ноги и брошена на уборку помещения, ловлю преступников и утешение одной не в меру истеричной барышни. Полицию при этом, как ни странно, не позвали. Администратор в ответ на замечание лишь пожал плечами — так ничего ж не украли, чего беспокоиться?

А рано утром снова пожаловал барон, с ходу принявшись сыпать соболезнованиями, сетованиями на нерадивый персонал самого дорогого в городе отеля и обещаниями покарать виновных, а заодно бегая глазками вокруг, видимо, в поисках заветного сундучка. Я слушала его вполуха. Мои мысли витали где-то далеко. Вчера, так и не дождавшись Джека, я легла спать, а утром вновь обнаружила рядом с собой смятую постель — значит, он приходил, но будить меня не стал. Я глубоко вздохнула.

— Прекрасно понимаю ваше состояние! — схватил барон мою руку, услышав вздох и неверно его поняв. — Если вы боитесь оставаться в отеле — можете поселиться в моем доме. Вы будете желанной гостьей. Мы приготовим вам лучшие апартаменты! Поверьте, я смогу обеспечить вашу защиту. Слава богам, мне сказали, ничего ценного не украдено. — Ко мне устремился вопросительный взгляд, и я, едва заметно поморщившись, кивнула.

Я искоса посмотрела на барона. Может, в этом причина вчерашнего разгрома? Если я переселюсь к барону, тому легче будет за мной наблюдать. Да и сундук будет поблизости.

— Нет-нет, спасибо. Мне здесь нравится. Надеюсь, после этого инцидента руководство отеля примет соответствующие меры… — Я благодарно, но твердо посмотрела барону в глаза, пресекая дальнейшие уговоры. — Кстати, я вот думаю, а не за сундуком ли охотились взломщики? — медленно произнесла я, следя за реакцией собеседника. Эмпатией уловила волнение с примесью досады и злости, но, надо отдать должное барону, на лице ничего не отразилось. — Я никому не говорила о сундуке, кроме вас. Возможно, вы успели проболтаться? — Тон моего голоса стал жестче и подозрительнее.

И снова уловила отголосок раздражения, идущий от Люцина. Он покрутил пуговицу на жакете, затем отдернул руку, но продолжил нервно барабанить пальцами по колену.

— Да что вы такое говорите, — открыто посмотрел на меня барон. — Я бы скорее заподозрил вашу горничную. Она-то уж точно знает этот секрет — как минимум она была здесь позавчера вечером в своей комнатке и наверняка слышала наш разговор. Небось продала кому-нибудь информацию. Вам теперь вообще небезопасно здесь оставаться, — пылко продолжал его милость. — Сами понимаете, ваш сундук дорогого стоит. Мало ли кто о нем знает!

Люцин обеспокоенно раздумывал какое-то время, сокрушенно качая головой, затем ему вроде как пришла идея — глаза возбужденно расширились, и мужчина с просветлевшим лицом посмотрел на меня:

— А может, он пока у меня дома постоит? Ради вашей же безопасности!

Такого «гениального» предложения я не ожидала даже от барона. Не удержавшись, на мгновение вышла из роли, посмотрев на него как на полного идиота. Но потом передумала…

— Хм… неужели вы полагаете, что я отдам кому попало столь ценную, по вашему же выражению, вещь? — бросила я полный укоризны взгляд в сторону Люцина, но тут же призадумалась. — Впрочем…

Я сделала паузу, о чем-то размышляя, машинально потерла рукой щеку, посмотрела куда-то в окно… Эмпатией поймала чувства барона — оживление, нетерпеливое ожидание, предвкушение.

— …возможно, я согласилась бы его продать… — глухо, погрузившись в себя, произнесла я.

— Продать? — недоверчиво переспросил мой собеседник, стараясь не показать своей радости и облегчения.

Уверена, он бы и сам это предложил, но, похоже, боялся категоричного отказа и настроился долго и тщательно готовить меня к подобному шагу. Я же терять столько времени не собиралась, поэтому серьезно ответила:

— Да. Понимаете, я человек очень практичный. Привыкла доверять своим глазам и чувствам, привыкла, что всему можно найти рациональное объяснение. А этот сундук, работающий совершенно непостижимым образом, внушает мне какой-то мистический ужас… Любопытство и любознательность — это все, конечно, очень здорово… но не для меня. Кроме того, — я указала рукой на следы вчерашнего разгрома, — кажется, он мне еще и несчастья приносит.